and i guess that i just don't know
26Январь:
1. Сергей Довлатов, "Зона" (перечитано)
Если бы я ставила оценки перечитанным книгам, то всё равно поставила бы десять из десяти.
Удивительно, как здесь просто и обыденно сочетаются юмор, драма и чернуха. Вроде "Парикмахером в зоне работал убийца Мамедов".
цитаты— До Нового года еще шесть часов, — отметил замполит, — а вы уже пьяные как свиньи.
— Жизнь, товарищ лейтенант, обгоняет мечту, — сказал Фидель.
Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Между домушниками-рецидивистами и контролерами производственной зоны. Между зеками-нарядчиками и чинами лагерной администрации. Мы были очень похожи и даже — взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.
По Солженицыну лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это мы сами…
Главный тезис — пей, но знай меру. Вообще не пить — это слишком. Это, как говорится, антимарксистская утопия.
Я увидел человека, полностью низведенного до животного состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел. Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз. В этом мире убивали за пачку чая. В этом мире я увидел людей с кошмарным прошлым, отталкивающим настоящим и трагическим будущим.
-Денег оставить?
-Деньги иметь не положено, - сказал Мищук.
-Ясно, - сказал Маркони, - значит, вы уже построили коммунизм.
«Вчера, сего года, я злоупотребил алкогольный напиток. После чего уронил в грязь солдатское достоинство. Впредь обещаю. Рядовой Пахапиль». После некоторого раздумья он всегда добавлял: «Прошу не отказать».
Чтобы попасть в штрафной изолятор лагеря особого режима, нужно совершить какое-то фантастическое злодеяние. Как ни странно, это удавалось многим. Тут действовало нечто противоположное естественному отбору. Происходил конфликт ужасного с еще более чудовищным.
Я был уже сложившимся человеком, наделенным всякого рода тяжелыми комплексами.
Февраль:
2. Дидье Дрогба, "Моя автобиография" (без оценки)
Действовавший на левом фланге Райан Бертран был ещё молод и совсем неопытен, существовал риск,что он "поплывёт". Днём ранее, увидев свою фамилию в составе на игру [на финал ЛЧ], он добрых десять минут сидел на месте, пялясь в пустоту перед собой. Мне даже пришлось хлопнуть его по плечу, чтобы вывести из состояния транса и немного приободрить.
Весь стадион выглядел, как красное море, хотя наши фанаты изо всех сил старались нас поддерживать, скандируя так громко, как только они могли. Джон Терри спустился к полю, чтобы наблюдать вместе с тренерским штабом и запасными. Говорят, тем, кто наблюдает со стороны, всегда хуже, и я не могу представить, как ему было трудно не принимать в этой серии [пенальти] участие из-за одного момента в полуфинале.
Это мой восьмой гол на Уэмбли за Челси, я стал первым в истории, кто забивал в четырёх финалах Кубка Англии - рекорд, которым я реально горжусь. Без Фрэнка, впрочем, он был бы невозможен.
Мои мальчики
Моя команда
3. Рэй Брэдбери, "Будет ласковый дождь" (без оценки)
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет. (с) Сара Тисдэйл
4. Эрнест Хемингуэй, "Праздник, который всегда с тобой" (5/10)
Сначала о хорошем: мне очень нравится название (причём русский вариант, а не английский) и очень интересно было читать главы про Фицджеральда, Стайн, Паунда и т.д. Но про Фицджеральда - интереснее всего. И суждения про Достоевского забавные. На этом всё. Все эти описания, куда Хемингуэй ходил поесть в Париже, очень утомляли и периодически даже выбешивали. В примечаниях помещены заметки Хемингуэя о том, что он написал, но не включил в книгу. Вот честно, лучше бы наоборот сделал и выкинул то, что в итоге вошло в книгу.
5. Kim Gordon, "Girl In a Band" (7/10)
Before picking up a bass I was just another girl with a fantasy. What would it be like to be right under the pinnacle of energy, beneath two guys crossing their guitars, two thunderfoxes in the throes of self-love and male bonding? How sick, but what desire could be more ordinary? How many grannies once wanted to rub their faces in Elvis's crotch and how many boys want to be whipped by Steve Albini's guitar?
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
At one point during the recording, Courtney told me she thought Kurt Cobain was hot, which made me cringe inside and hope the two of them would never meet. We all said to ourselves, "Uh-oh, train wreck coming". She also asked us for advice about her "secret affair" with Billy Corgan from Smashing Pumpkins. I thought, "Ewwwww", at even the mention of Billy Corgan whom nobody liked because he was such a crybaby [...].
Это огонь
6. Ричард Бротиган, "Рыбалка в Америке" (5/10)
ЯННП, но было забавно.
Художники заговорили о том, что неплохо бы отправиться на зиму в психушку. Они сказали, что там тепло, телевизоры, чистые простыни, мягкие кровати, соус для гамбургеров с картофельным пюре, раз в неделю танцы с поварихами, сухая одежда, безопасные бритвы и симпатичные сестрички-практикантки.
Да-да, психушку определённо ждёт большое будущее. Зиму, проведённую в ней, ни в коем случае нельзя считать потерянным временем.
Школу жизни он прошёл в 16 лет сперва у Достоевского, потом у проституток Нового Орлеана.
Бритва, нож и гавайская гитара - его любимые инструменты.
Конечно - обязательно гавайская гитара. Кому придёт в голову, что ею, словно плугом, можно пропахивать кишки.
Март:
7. Филип К. Дик, "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" (5/10)
Ура, наконец-то я прочитала эту книгу. Шутка ли - три или четыре раза начинала и бросала почти в самом начале. А сейчас, видимо, настал момент. Не знаю, наверное, я совсем отупела, или у меня опять проблемы с концентрацией внимания, но мне стало трудно воспринимать и запоминать прочитанное. Ну, или дело в том, что фильм в своё время впечатлил меня гораздо больше.
8. Паскаль Киньяр, "Американская оккупация" (8/10)
- Если ты меня ещё хоть немножко любишь, - продолжала она, - если у тебя остались ко мне хотя бы крохи доверия и дружбы, как в детстве, постарайся не видеться со мной. И если мы случайно встретимся на Церковной площади или на улице, сверни за угол, чтобы я тебя не заметила. Не заставляй меня страдать.
Патрик с минуту удивлённо молчал. Потом ответил:
- О'кей.
По другую сторону моста он увидел в тёплой дымке Мари-Жозе, которая глядела на него.
Всего больнее видеть покинутого человека, когда он ещё дорог. Всего страшнее сознавать, что ты причина его несчастья. Всего горше знать, что ты это переживёшь.
Очень редко получается так, что книга, которую я хватанула в магазине просто так, потому что аннотация показалась интересной, настолько западала мне в душу. Тонкая, пронзительная история о первой любви двух подростков из маленького городка на Луаре. Послевоенное время, конец 50-х, американцы расположили свои военные базы во Франции и оккупировали, в первую очередь, своим образом жизни неокрепшие умы французской молодёжи. И вот уже эта молодёжь цитирует не Вийона, а Фолкнера, слушает не старых добрых шансонье, а Бадди Холли и Чарли Паркера, и радуется объедкам и обноскам, доставшимся им от американцев, отголоскам их красивой жизни.
Это история взросления, история про "от любви до ненависти", история очень болезненных отношений.
Я разучилась правильно, грамотно и интересно высказывать свои мысли (а надо бы научиться обратно), так что скажу просто: пока что это - лучшее, что я читала в этом году. Очень приятное литературное открытие, надо бы почитать что-то ещё у этого автора.
Но остался привкус горечи после завершения чтения. Это никоим образом не минус книге. Меня охватило чувство печали, но печали светлой.
Апрель:
9. Томас Манн, "Будденброки" (9/10)
Читать "Будденброков" - одно удовольствие! Поэтому я и растягивала эту книгу на как можно дольше и за месяц чтения совсем привыкла к персонажам. Моим любимцем стал, пожалуй, Томас - старший сын и впоследствии глава фирмы "Иоганн Будденброк". Он с детства понимал, что ему уготована роль наследника и что ему придётся много трудиться и тащить семью и семейное дело на себе. И я не считаю, что он был плохим отцом для Ганно: он старался по мере возможностей приобщить сына к делу, которое тот должен был унаследовать. Действительно, если бы у Тома и Герды был ещё один ребёнок, наверное, ему бы не пришлось давить на Ганно - болезненного, мечтательного, неуверенного в себе и совершенно чуждого профессии дельца. Так что я бы не стала винить его в плохом отношении к сыну: он пытался, правда, пытался. Мне нравилось также его отношение к жене, сестре и совершенно оправданная неприязнь к младшему брату, о котором будет позже.
Второй, кого я бы отметила, это, собственно, Ганно. По личным причинам, о которых не хочется распространяться.
Тони - старшая дочь Будденброков и младшая сестра Тома, у которой жизнь не задалась ровно с того момента, когда ей пришлось вступить в брак с нелюбимым человеком. Тони - очень занятный персонаж. В ней удивительным образом сочетаются наивность и наигранность, она из тех людей, которые "говорят о простых вещах сложными словами". Но ей всё равно сочувствуешь, особенно, когда видишь её попытки уцепиться за прошлое при помощи старого дома и книги с семейным древом Будденброков.
Христиан - младший брат Тома и Тони. Как ни странно, на том же тумблере к нему относятся с симпатией, хотя это на редкость бестолковый, раздражающий, глупый нытик и лентяй. Хмм, да это же основная аудитория тумбы)) Тогда ничего удивительного)) Он закончил самым подобающим для него образом, так что я довольна финалом его сюжетной линии.
В общем, чудеснейшая книга, не зря я столько времени хотела её прочитать. Настоящая классическая семейная сага, которые я так люблю.
Май:
10. Brooks Brown & Rob Merritt, "No easy answers: the truth behind death at Columbine" (без оценки)
Очень интересно, но, по-моему, Браун тут половину нагнал. С другой стороны, он писал эту книгу в соавторстве с каким-то журналистом, так что тут стопроцентно события приукрашены) Скорее даже, не за счёт Брауна, а за счёт Мерритта. Но всё равно это лучше, чем если бы автором был какой-то чувак, вообще не знавший Колумбайн изнутри. А Браун всё-таки там учился и постольку-поскольку дружил с Харрисом и Клиболдом (которые устроили стрельбу). Так что какой-то кредит доверия к нему есть.
Есть ли тут ответ на главный вопрос: что заставило их это сделать? Конечно, нет, это ясно уже из одного названия. Проблема стара как мир: все беды - из-за социального разделения в американской старшей школе и предвзятого отношения и буллинга, который из этого следует. А не тяжёлая музыка и компьютерные игры, естественно. Ну, и у них обоих были явные проблемы с психикой, судя по всему. Особенно у Эрика. Эрик тут вообще описан как ведущий в их, кхм, дуэте. А Дилан типа, как бедная овечка, следовал всем его приказам. Ну да, ну да. Что-то не особо верится. Я думаю, они оба хороши. Вообще, я считаю, что в таких историях нет правых и виноватых. Конкретно здесь виноваты вообще все: школьники-задиры, учителя, закрывающие глаза на буллинг, сами Эрик и Дилан, которые только подпитывали друг в друге ненависть ко всем окружающим и не придумали ничего лучше, кроме как взять оружие и пойти мочить всех без разбору. Сочувствую ли я им? Честно, не особо. Скорее, мне жаль, что вообще всё так получилось. И гораздо больше мне жаль погибших ребят, которые не сделали им ничего плохого, и выживших, но у которых жизнь разделилась на "до" и "после".
People ask me all the time whether Eric and Dylan should be forgiven for what they did. My response is absolutely not. Those two killed people. It doesn't get worse that that.
Will I always remember the good times with them? Absolutely. I'll always remember the bad times, too. They were my friends, and nothing will change that. But as far as forgiveness goes, that's not something I am prepared to do. What they deserve is remembrance. Not forgiveness. There's a difference.
[про участие в шоу Опры]
At the end, Oprah projected the drawing I'd made when Dylan and I were in grade school. It showed two friends holding hands, with a caption underneath that said, "What scares me most is if Dylan does boast that he isn't my friend".
Lots of things trigger painful memories - not just when I drive past the school or hear Columbine mentioned in a news report. There are little things, too. Maybe I'll buy a new multi-player computer game, and as I start to play, suddenly I'll wonder what Dylan would have thought of it. And then I'll get angry with him and Eric again, for having done something so stupid and cruel. We had so many good times, and those memories are forever tainted now. I hate them for having betrayed me like this. For having betrayed all of us.
11. Уильям Фолкнер, "Когда я умирала" (10/10)
Честно говоря, я бы её хоть сейчас и в третий раз перечитала, но хватит. Голова уже пухнет. Удивительное дело: Бандрены - не самая приятная семейка: проще говоря, они все те ещё психи. Я думаю, что смерть Адди - матери семейства - только послужила поводом для демонстрации их психических отклонений. Они сошли с ума вовсе не на почве её смерти. Но всё равно им всем сочувствуешь - Джулу, который пытается убежать от своей семьи и не может этого сделать, Дарлу, как, на первый взгляд, наиболее вменяемому во всей этой компании, Кэшу, как самому мягкосердечному и уступчивому (вообще-то на его месте любой бы возмутился, узнав, как Анс собирается лечить его ногу; но Кэш, как я сказала, уступчивый и не очень умный), Дьюи Дэлл, которой так-то надо свои проблемы решать. Не сочувствуешь только Ансу, который нёс и творил какую-то ересь из, конечно же, лучших побуждений. На самом деле, книга полна абсурда. И персонажи тоже полны абсурда. Кроме бедняги Дарла, который единственный понимал, что отдать дань уважения матери - это не таскать её тело в гробу из деревни в город в течение десяти дней, а наконец-то похоронить её по-человечески. И это же сыграло с ним злую шутку.
Потрясная книга. Неизгладимое впечатление оставляет.
Как разматываются наши жизни в безветрие, в беззвучность, усталые жесты усталым итогом; отголоски былых побуждений бесструнны, бесперсты: на закате мы застываем в неистовых позах, мёртвых кукольных жестах.
...создал нас Господь для дела, а не для того, чтобы чересчур долго думали; мозги, они как машина, не любят, чтобы в них зря копались.
Вот-вот. Нужно возделывать свой сад, как говорится в другом произведении, не менее прекрасном.
Июнь:
12. Марио Варгас Льоса, "Капитан Панталеон и Рота Добрых Услуг" (6,5/10)
— Ты хочешь сказать, что способен заниматься этим с утра до ночи из чувства долга? — Бразильянка застывает, пораженная, Бразильянка открывает рот от изумления, хохочет. — Послушай, Панта, я знала многих мужчин, в этих вещах опыта у меня больше. И уверяю, нет на свете мужчины, которому бы чувство долга помогло в постели.
— Но и такого, как я, на свете нет, в этом мое проклятье, у меня все не как у людей. — Панталеон Пантоха роняет расческу, Панталеон Пантоха задумывается, размышляет вслух. — Мальчишкой я плохо ел, совсем аппетита не было. Но как только получил первое назначение— следить за питанием полка, во мне сразу проснулся зверский аппетит. Целыми днями ел не переставая, изучал рецепты, научился стряпать. Перевели на другую должность, и — прощай, еда, я заинтересовался портновским ремеслом, одеждой, модами, начальник даже подумал, что я педик. А все потому, что мне поручили ведать обмундированием, теперь понимаю.
— Надеюсь, тебе не поручат сумасшедший дом, Панта, а то первым делом ты бы свихнулся.
Надо ещё что-нибудь у него почитать.
13. Юкио Мисима, "Моряк, которого разлюбило море" (6/10)
До этого я читала у Мисимы только "Исповедь маски", будучи в нежном подростковом возрасте. Впечатления от книги и от автора у меня остались хорошие, и "Моряк..." сейчас их только подкрепил. С одной стороны, очень красивое и чувственное повествование о двух одиноких людях, которые волею случая нашли друг друга в этом огромном мире. С другой - подростковая жестокость и юношеский максимализм, всё так, как я люблю. С третьей - вот что бывает, когда ты не уделяешь ребёнку достаточно внимания. С четвёртой - типичная для Мисимы тема стремления к смерти.
В общем, Фусако и Рюдзи очень жаль, а Нобору - маленький безапелляционный говнюк, очень легко попадающий под чужое влияние.
В свои тринадцать Нобору был уверен, что умён и талантлив (как верили в это все его приятели); что мир - это набор простых правил; что с самого рождения смерть прорастает в человека корнями и ему ничего не остаётся, кроме как холить её и лелеять; что размножение недостойно внимания, а значит, и общество, окутавшее обычную функцию организма такой тайной, - тоже; что отцы и учителя совершают громадное преступление уже тем, что являются отцами и учителями.
"Мужчина отправляется в путь ради благородной цели, оставляя женщину на берегу". Это была полная чушь. То, что в плавании нет никакой благородной цели, Рюдзи знал, как никто другой. В нем есть только вахта, связавшая ночь и день, до крайности монотонный быт, житейская скука да будни жалкого узника.
14. Джон Стейнбек, "Путешествие с Чарли в поисках Америки" (7/10)
Америка, 1960 год. Год назад погиб Бадди Холли, через три года застрелят Джона Кеннеди, через четыре - начнётся битломания. А пока что Стейнбек, один из лучших сынов американской литературы, берёт напрокат специально оборудованный грузовик и в компании своего пуделя Чарли отправляется в путешествие по родной стране, чтобы задокументировать её жизнь на рубеже золотых 50-х и прогрессивных 60-х. Его путь начинается в Нью-Йорке и заканчивается где-то в дебрях Юга, где он видит, как маленьких девочек-негритянок осыпают проклятиями за то, что они ходят в одну школу с белыми детьми. Он подмечает изменения в повседневной жизни, произошедшие благодаря научно-техническому прогрессу (например, наличие торговых автоматов и функции самообслуживания в магазинах и кафе), с лёгкостью заводит разговор с людьми, которых встречает по пути, и описывает особенности каждого штата, в котором он побывал, и его жителей - их внешний вид и речь. И это очень увлекательно, особенно меня порадовало, что он написал о Фарго)
Иной раз диву даёшься - почему это место или город, где мы никогда не были, может возыметь такую власть над вашим воображением, что одно только название его звоном отдаётся у вас в ушах. Есть такой город и у меня. Это Фарго в Северной Дакоте.
В целом, весьма приятная и добрая книга, в которой Стейнбек рассуждает о родной стране и своих соотечественниках, подмечая все плюсы и минусы. И даже про отношение к русским не забыл сказать. Во-первых, эта темана тот момент и сейчас актуальна, а во-вторых, 13 годами ранее он побывал в СССР и написал "Русский дневник", после чего его объявили чуть ли не кремлёвским шпионом. Но это так, к слову.
– Вас интересует, как люди душу отводят?
– Значит, все-таки отводят?
– Да как вам сказать, сэр, – отвечал он. – Кое-когда случаются убийства, а нет, так книжку про убийство можно прочитать. Ну а бейсбол – «Уорлд Сириз»! Пожалуйста, спорьте с пеной у рта, какая команда сильнее, «Янки» или «Пираты». Но есть еще кое-что получше бейсбола: русские.
– Тут страсти разгораются?
– Еще бы! Дня не проходит, чтобы на них всех собак не вешали.
– А тут у вас кто-нибудь когда-нибудь знал русских?
– Да нет, конечно. Поэтому они так и пригождаются на все случаи жизни. Ругайте русских сколько влезет, никто вас за это не осудит.
– Не потому ли, что мы с ними не делаем никакого бизнеса?
– Может, вы и правы. Черт возьми! Может, в самом деле так? Потому что мы не делаем с ними бизнеса!
– Значит, вы думаете, что мы пользуемся русскими по мере надобности, когда нет других отдушин?
– Я, сэр, ничего такого не думал, но теперь буду, конечно, думать. А помните, было время, когда все валили на мистера Рузвельта? Мой сосед Энди Ларсен просто на стену лез – такой-сякой Рузвельт! – когда у него куры заболели крупом. Да, сэр! – Он оживлялся все больше и больше. – Этим русским нелегко приходится. Поссорился человек с женой и опять же клянет русских.
– Может быть, русские всем нужны? Даже в самой России. Только там их называют американцами?
Июль:
15. Борис Пастернак, "Доктор Живаго" (8/10)
Ещё более, чем общность душ, их объединяла пропасть, отделявшая их от остального мира. Им обоим было одинаково немило всё фатально типическое в современном человеке, его заученная восторженность, крикливая приподнятость и та смертная бескрылость, которую так старательно распространяют неисчислимые работники наук и искусств для того, чтобы гениальность продолжала оставаться большою редкостью.
Прекрасный, прекрасный роман, мне очень понравилось, не раз буду перечитывать. Ещё бы выкинуть страниц 100-120 из части ближе к концу, и вообще было бы идеально. А то, если честно, эти философские размышления и стенания о страданиях России, охваченной красным террором, очень тяжко шли. С другой стороны, если их выкинуть, "Доктор Живаго" перестанет быть "Доктором Живаго".
16. Джон Фанте, "Спроси у пыли" (2/10)
Такая крутая и яркая аннотация, и такая ниочёмная история. Где-то в середине повествования я поняла, что: а) мне ужасно, просто невыносимо скучно; и б) меня раздражают вообще все персонажи. Поэтому оставшуюся часть книги я в темпе пролистала и просто пробежала глазами текст. Ничего особенно захватывающего не потеряла. Два балла только за пару-тройку моментов, вызвавших улыбку.
Я спускаюсь по Энджелс-флайт к Хилл-стрит - сто сорок ступеней. Кулаки сжаты, никого не боюсь, лишь опасаюсь тоннеля на Третьей, не могу пройти сквозь него - клаустрофобия. Ещё не переношу высоты, крови и землетрясения. А в остальном вполне бесстрашный. Вообще-то, ещё смерти боюсь и громко смеяться в толпе, аппендицита боюсь и сердечного приступа. Мне даже страшно просто взять часы и, нащупав яремную вену, сосчитать удары сердца, тем более слушать таинственное мурчанье и ворчанье его желудочка. А в остальном вполне бесстрашный.
17. J.D. Salinger, "Franny and Zooey" (10/10)
Я бы хотела процитировать особо любимые моменты, но боюсь, что цитировать придётся всё. Если и есть на свете книга, которая speaks to me, то это она. Точнее, без "если": такие книги есть, и эта - одна из них.
Вот этот отрывок, мне кажется, - один из лучших текстов американской литературы ХХ века.
Franny's head was bowed. She appeared to be searching for fleas in Bloomberg's coat, her fingers very busy indeed turning back tufts of fur. She was in fact crying now, but in a very local sort of way, as it were; there were tears but no sounds. Zooey watched her for a full minute or so, then said, not precisely kindly, but without importuning, "Franny. What about it? Shall I try to get Buddy on the phone?"
She shook her head, without raising it. She went on searching for fleas. Then, after an interval, she did reply to Zooey's question, but not audibly.
"What?" Zooey asked.
Franny repeated her statement. "I want to talk to Seymour", she said.
Август:
18. Сара Уотерс, "Тонкая работа" (5/10)
Возможно, я действую по дурацкому принципу: "Что первое увидел, то и лучше", но фильм ("Служанка") мне зашёл гораздо больше. Есть в нём прелесть умелого сочетания эстетичного и отвратительного. А ещё в нём меньше вот этих рассусоливаний: кто чья дочь и племянница. До определённого момента он снят в точности по книге, просто действие перенесено из Лондона 19 века в Корею 1930-х годов. А потом в книге начинаются семейные разборки, причём я ещё в середине догадалась, чем всё закончится.
Короче, прочитать можно, но на один раз.
Сентябрь:
19. Чарльз Буковски, "Почтамт" (6/10)
Первый роман Буковски, и получился он каким-то сыроватым, мне кажется. Возможно, потом я передумаю, но пока так. Но было занятно читать эти записки хорошо так пожившего алкаша) Ничего особенного - бухло, бабы, ненавистная работа, но вполне душевно и жизненно. Моё знакомство с этим автором началось с этой книги, и могу сказать, что оно получилось очень своевременным.
Я завел её в кухню и показал добро на столе.
– Я приготовил это в твою честь, – сказал я, – как посвящение нашей любви.
– Что это за говно, к чёртовой матери? – спросила она.
Но не давала покоя мысль: боже, у почтальонов других дел нет - только письма разносить да трахаться. Это работа для меня, о да-да-да.
Тот раз был одним из лучших. Я слышал воду, слышал, как накатывает и откатывает прилив. Как будто кончаешь вместе со всем океаном. Казалось, будто снова и снова. Затем я скатился.
- Ох, господи боже, - сказал я, - ох, господи боже мой!
Уж и не знаю, как господи боже вечно в такое встревает.
Слушай, давай все бросим. Давай просто валяться на кровати, заниматься любовью, ходить гулять и разговоры разговаривать. Давай сходим в зоопарк. На зверюшек посмотрим. Давай съездим посмотрим на океан. Сорок пять минут всего от нас ехать. Пошли посражаемся на игральных автоматах. Поехали на скачки, в Художественный музей, на бокс. Давай заведем друзей. Давай смеяться. Такая жизнь - как у всех: она убивает нас.
20. Стивен Кинг, "Ловец снов" (7/10)
У меня теперь книжное похмелье) Как и в случае с "Оно", мне одновременно и не хотелось заканчивать читать, и хотелось прочитать побыстрее, чтобы узнать, чем же всё закончится (и правильно ли я помню экранизацию). Кстати, я по ходу чтения всё время сравнивала эти две книги. Во-первых, имя антагониста: здесь у нас мистер Грей, а настоящее имя Пеннивайза было Боб Грей. Во-вторых, опять компания друзей детства, которые оказались связаны благодаря одному из них. Правда, в "Ловце снов" эта связь была мистической и связующим выступил Даддитс. А в "Оно" связь была, ээ, физической и связующей была, конечно, Беверли. Ну, и в-третьих, прямые упоминания Пеннивайза и Клуба Неудачников, которые я уже постила) Потому что действие "Ловца снов" в определённый момент переносится куда? Правильно, в Дерри) И разрушенная водонапорная башня была очень важна для сюжета. В общем, знаете, по-моему, "Ловец снов" - это более мутная версия "Оно". И я бы не стала называть эту книгу одной из худших в творчестве Кинга (а он сам, как я поняла, считает её неудачной). С интересом и удовольствием прочитала. И даже во время самых мерзких сцен мне было норм) То есть это было гадко, но вполне читабельно)
Он невидимкой крадётся по коридору, где так холодно, что дыхание вырывается белым паром, мальчик в оранжевой куртке, которая скоро станет тесна. Жаль, что у него нет ружья, того, которое зарядил для него отец Пита, но и ружьё пропало, забыто, похоронено под грузом лет, вместе с телефоном Джоунси, украшенным наклейкой из "Звёздных войн" (как они все завидовали этому телефону!), курткой Бивера, исполосованной молниями, и свитером Пита с эмблемой НАСА на груди. Похоронены под грузом лет. Некоторые мечты умирают и улетают на свободу, вот ещё одна из горьких истин мира. Как их много, горьких истин...
21. Чарльз Буковски, "Голливуд" (8/10)
Вот это было занятно! Ну ещё бы: можно сказать, кухня Голливуда представлена перед глазами. Какой, оказывается, многострадальный фильм "Пьянь": никто из продюсеров не хотел за него браться. В принципе, оно и понятно: кому интересна история какого-то алкаша; но читать про эти мытарства было здорово) Очень понравилось угадывать прототипы героев, больше всех мне понравились Том Пелл и его жена - поп-певица Рамона, а также режиссёр Манц Лёб, снявший такие фильмы, как "Человек-крыса" и "Голова-карандаш"
цитаты (а цитировать тут можно практически всё)Я пришёл к выводу, что актёры - другой породы, чем прочие смертные. У них на всё свои соображения. Когда изо дня в день, из года в год притворяешься не тем, кто ты есть, это даром не проходит. Становится трудно быть самим собой. Представьте только, что вы все силы кладёте на то, чтобы казаться кем-то другим. А потом - ещё кем-то. А потом ещё и ещё. Поначалу это даже забавно. Но со временем, перебывав в шкуре десятков людей, начинаешь забывать, кто ты сам-то такой, и разучаешься говорить своими словами.
Нет ничего хуже дешёвого красного вина, разве что дешёвое белое, если оно ещё успеет согреться.
- Нам пора домой, кошек кормить.
Пьянка могла подождать. Голливуд мог подождать. Кошки ждать не могли.
Я пришёл к выводу, что большинство тех, кто причисляет себя к алкашам, вовсе даже не алкаши. Чтобы сделаться заправским алкоголиком, требуется не меньше двух десятков лет. Я стал им на сорок пятом году жизни и ещё ни разу об этом не пожалел.
— Значит, вы даёте фильму высокую оценку?
— Дело не в том, что он так хорош. Просто другие ещё хуже.
Эти дамы были исчадием ада, и в моём аду они чувствовали себя как дома.
— Я вовремя получаю сигару, — сказал Франсуа, — значит, я существую.
- Я читал вашу фигню, - сказал он. - Она замечательна своей простотой. У вас мозговой травмы не было?
Неинтересны мне стали люди. Может, им и не полагается быть интересными. Вот звери, птицы, насекомые даже - эти да.
Люблю профессионалов, которые знают своё дело. Редкий случай, между прочим. Мир кишит никуда не годными спецами - тут и врачи, и адвокаты, и президенты, и слесари и прочие, прочие.
Чуть ли не все фильмы, которые я пересмотрел за жизнь, были увидены в детстве, и почти все ужасные. Фред Астер и Джинджер Роджерс. Джанет Макдональд и Нельсон Эдди. Боб Хоуп. Тайрон Пауэр. Кэри Грант. Такое кино сушит мозги, лишает надежды. Сидел я в зале и слабел душой и телом.
- Вот возьму и напишу роман о том, как пишут сценарии и снимают кино.
- У тебя наверняка получится.
- Я тоже так думаю.
- А как ты его назовёшь?
- "Голливуд".
- "Голливуд"?
- Да.
И вот он перед вами.
Октябрь:
22. Джек Лондон, "Мартин Иден" (8/10)
Не думаю, что смогу сказать что-то принципиально новое об этом произведении. Это классика, и я с удовольствием её прочитала. Разве что вкатывалась немного тяжело, а потом, практически в самом конце, хотелось быстрее дочитать.
спойлерно и с цитатами"Мартин Иден" - типичная для американской литературы история "американской мечты", извините за тавтологию. Вот простой матрос Март - бОльшую часть времени он проводит в плавании, а на суше, в основном, сидит в кабаках. Он знакомится с Руфью, которая принадлежит к буржуазному сословию, и ради неё решает учиться и войти в этот круг людей, таких умных и начитанных. Но дело в том, что всё это общество оказалось фальшивкой. И Руфь тоже оказалась очень ограниченной девушкой - мыслящей и воспринимающей жизнь в рамках, навязанных ей её обществом. И Мартин просто придумал себе идеальную Руфь, которой никогда не было. И ради неё он творил все свои мыслительные и писательские подвиги, а она не могла по достоинству их оценить. В общем, история тут примерно та же, что у Гэтсби и Дэзи. Руфь же, в свою очередь, тоже вела себя неправильно. Сначала я думала, что это издержки тех времен и соответствующего воспитания, но потом в книге была высказана эта мысль: если она любила его, почему ни в чём не поддерживала? Почему она не могла, не знаю, хотя бы дать ему денег в долг, зная, что он практически умирает с голоду?
Проблема в том, что Мартин страдает юношеским максимализмом (да и самомнения ему не занимать) и впоследствии горько разочаровывается в людях. А Руфь же, наоборот, боится жить в полную меру.
В общем, грустная история.
Раньше он, по глупости, воображал, что каждый хорошо одетый человек, не принадлежащий к рабочему сословию, обладает силой ума и утонченным чувством прекрасного. Крахмальный воротничок казался ему признаком культуры, и он еще не знал, что университетское образование и истинное знание далеко не одно и то же.
Если мне что-то не нравится, значит, не нравится, и все тут; так с какой стати, спрашивается, я стану делать вид, будто мне это нравится, только потому, что большинству моих соплеменников это нравится или они воображают, что нравится. Не могу я что-то любить или не любить по велению моды.
– Знаете, – прибавил он, – жалко мне мистера Батлера. Молодой он был, не соображал, а ведь обокрал себя, из-за этих тридцати тыщ в год вовсе жизни не видал. Теперь и за тридцать тыщ, экие деньжищи, не купить ему никакой радости, а ведь мальчишкой мог нарадоваться за десять центов – не откладывал бы их, а взял леденцов или там орехов, а то билетик на галерку.
Ноябрь:
23. Уильям Фолкнер, "Шум и ярость" (8/10)
Об этой книге за меня всё сказал тумблер (и я в кои-то веки с ним солидарна):
Сумасшедшее произведение, и это ничуть не умаляет его грандиозности. Обязательно перечитаю, и не раз, потому что тут без пол-литра не разберёшься. Только надо будет читать главы в другом порядке: сначала Джейсона, потом Бенджи, потом всё-таки Квентина, а потом уже и Дилси, как подводящую итог.
Но это просто нечто, по сравнению с этим та же "Когда я умирала" читается влёт: всё там просто и понятно. А тут мозг вскипает, особенно в главе Квентина. В главе Бенджи хоть как-то можно сориентироваться, а у Квентина нужно угадывать таймлайн по мелким и, казалось бы, незначительным деталям. И это жесть.
По ходу дела провела параллели между Компсонами и Сатпенами из "Авессалом, Авессалом!". Вот сравнить линии Генри-Джудит и Квентин-Кэдди. У Генри и вправду были какие-то нездоровые чувства к сестре, и своим извечным соперничеством он только прикрывал эти чувства, даже не догадываясь о них. А Квентин хотел защитить Кэдди, хотел взять часть её греха на себя. Толку-то от этого было, правда. Он был одержим идеей компсоновской чести.
Если бы только всё кончалось. И никого там, кроме неё и меня. Если бы только мы могли сделать что-то настолько ужасное, чтобы они бежали из ада, все, кроме нас.
24. Джейн Остин, "Гордость и предубеждение" (без оценки)
Ну, во-первых, да-да, я только сейчас удосужилась прочитать эту книгу) Никогда не увлекалась классическими женскими романами. Во-вторых, всё впечатление убил совершенно отвратительный перевод. Мистер Дарси стал господином Дарси, обороты типа "Джейн пребывала удивлена" и "Элизабет вскричала", полнейшее незнание наименований родственников (различия между зятем, шурином и деверем? Не, не слышали). Короче, надо прочитать на английском и уже тогда что-то говорить. Хотя сама история оставила положительные впечатления.
25. Марио Варгас Льоса, "Город и псы" (9/10)
В этой строчке я сокрушаюсь по поводу того, что не пошла на встречу с Льосой, когда он приезжал в Москву. А было это совсем недавно. Ну, с другой стороны, не очень-то хотелось стоять километровую очередь ради его автографа. Не особо-то он мне нужен) Но книга очень крутая. И Льоса очень крутой. Причём осознание того, что мне прямо очень нравится, пришло уже ближе к концу истории. Правда, я не совсем согласна с тем, что Ягуар - главный герой истории. И вообще, что он герой. Да, ок, благодаря учёбе в военном училище и истории, описанной в книге, он перестал быть жестоким мудаком и воровать и взялся за ум. Но он всё равно мудак, хоть и был единственным, кто мог постоять за себя и не подвергался дедовщине в училище. Но я при чтении больше была сфокусирована на истории Альберто, хоть его линия и не привела к каким-то кардинальным изменениям в его жизни.
Но очень круто, я в восторге. И описания повседневной жизни Перу в середине ХХ века, и жестокие нравы в военном училище - очень ярко написано.
Декабрь:
26. Карлос Фуэнтес, "Смерть Артемио Круса" (8/10)
Это очень, очень крутое произведение, которое надо перечитывать. С одного раза трудно запомнить все детали, трудно пробраться через нелинейное и сумбурное повествование. Но несмотря на эту нелинейность, в конце перед читателем складывается совершенно цельная картина. История жизни одного человека на фоне истории страны. Артемио Крус не самый приятный человек на свете, в нём нет ничего героического. Но он главный и единственный герой этой книги. Ты читаешь историю его жизни и будто проживаешь эту жизнь вместе с ним.
Никого нельзя любить без причины. Родная кровь — не причина. Единственная причина — кровь, дорогая тебе без причины.
Ты выживешь, Артемио Крус, выживешь, потому что пойдешь на все ради свободы своей личности. Ты победишь, но, повергнув врагов, сам превратишься в своего врага и продолжишь упорное сражение: победив всех, тебе придется сражаться с самим собой.
Итак, книжные итоги года: 26 прочитанных книг, из них 1 перечитанная. По сравнению с 2016-м и особенно с 2015-м - негусто. Но я просто стала читать медленнее, вдумчивее, перечитывая одну страницу по три раза (и то это не всегда помогает)). И перестала читать несколько книг одновременно. И пошла, в основном, по классике)
Топ-5 прочитанных книг:
5. Паскаль Киньяр, "Американская оккупация"
4. Томас Манн, "Будденброки"
3. Уильям Фолкнер, "Шум и ярость"
2. Марио Варгас Льоса, "Город и псы"
1. Уильям Фолкнер, "Когда я умирала"
Бонус:
Карлос Фуэнтес, "Смерть Артемио Круса"
1. Сергей Довлатов, "Зона" (перечитано)
Если бы я ставила оценки перечитанным книгам, то всё равно поставила бы десять из десяти.
Удивительно, как здесь просто и обыденно сочетаются юмор, драма и чернуха. Вроде "Парикмахером в зоне работал убийца Мамедов".
цитаты— До Нового года еще шесть часов, — отметил замполит, — а вы уже пьяные как свиньи.
— Жизнь, товарищ лейтенант, обгоняет мечту, — сказал Фидель.
Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Между домушниками-рецидивистами и контролерами производственной зоны. Между зеками-нарядчиками и чинами лагерной администрации. Мы были очень похожи и даже — взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.
По Солженицыну лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это мы сами…
Главный тезис — пей, но знай меру. Вообще не пить — это слишком. Это, как говорится, антимарксистская утопия.
Я увидел человека, полностью низведенного до животного состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел. Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз. В этом мире убивали за пачку чая. В этом мире я увидел людей с кошмарным прошлым, отталкивающим настоящим и трагическим будущим.
-Денег оставить?
-Деньги иметь не положено, - сказал Мищук.
-Ясно, - сказал Маркони, - значит, вы уже построили коммунизм.
«Вчера, сего года, я злоупотребил алкогольный напиток. После чего уронил в грязь солдатское достоинство. Впредь обещаю. Рядовой Пахапиль». После некоторого раздумья он всегда добавлял: «Прошу не отказать».
Чтобы попасть в штрафной изолятор лагеря особого режима, нужно совершить какое-то фантастическое злодеяние. Как ни странно, это удавалось многим. Тут действовало нечто противоположное естественному отбору. Происходил конфликт ужасного с еще более чудовищным.
Я был уже сложившимся человеком, наделенным всякого рода тяжелыми комплексами.
Февраль:
2. Дидье Дрогба, "Моя автобиография" (без оценки)
Действовавший на левом фланге Райан Бертран был ещё молод и совсем неопытен, существовал риск,что он "поплывёт". Днём ранее, увидев свою фамилию в составе на игру [на финал ЛЧ], он добрых десять минут сидел на месте, пялясь в пустоту перед собой. Мне даже пришлось хлопнуть его по плечу, чтобы вывести из состояния транса и немного приободрить.
Весь стадион выглядел, как красное море, хотя наши фанаты изо всех сил старались нас поддерживать, скандируя так громко, как только они могли. Джон Терри спустился к полю, чтобы наблюдать вместе с тренерским штабом и запасными. Говорят, тем, кто наблюдает со стороны, всегда хуже, и я не могу представить, как ему было трудно не принимать в этой серии [пенальти] участие из-за одного момента в полуфинале.
Это мой восьмой гол на Уэмбли за Челси, я стал первым в истории, кто забивал в четырёх финалах Кубка Англии - рекорд, которым я реально горжусь. Без Фрэнка, впрочем, он был бы невозможен.
Мои мальчики
Моя команда3. Рэй Брэдбери, "Будет ласковый дождь" (без оценки)
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет. (с) Сара Тисдэйл
4. Эрнест Хемингуэй, "Праздник, который всегда с тобой" (5/10)
Сначала о хорошем: мне очень нравится название (причём русский вариант, а не английский) и очень интересно было читать главы про Фицджеральда, Стайн, Паунда и т.д. Но про Фицджеральда - интереснее всего. И суждения про Достоевского забавные. На этом всё. Все эти описания, куда Хемингуэй ходил поесть в Париже, очень утомляли и периодически даже выбешивали. В примечаниях помещены заметки Хемингуэя о том, что он написал, но не включил в книгу. Вот честно, лучше бы наоборот сделал и выкинул то, что в итоге вошло в книгу.
5. Kim Gordon, "Girl In a Band" (7/10)
Before picking up a bass I was just another girl with a fantasy. What would it be like to be right under the pinnacle of energy, beneath two guys crossing their guitars, two thunderfoxes in the throes of self-love and male bonding? How sick, but what desire could be more ordinary? How many grannies once wanted to rub their faces in Elvis's crotch and how many boys want to be whipped by Steve Albini's guitar?
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
At one point during the recording, Courtney told me she thought Kurt Cobain was hot, which made me cringe inside and hope the two of them would never meet. We all said to ourselves, "Uh-oh, train wreck coming". She also asked us for advice about her "secret affair" with Billy Corgan from Smashing Pumpkins. I thought, "Ewwwww", at even the mention of Billy Corgan whom nobody liked because he was such a crybaby [...].
Это огонь
6. Ричард Бротиган, "Рыбалка в Америке" (5/10)
ЯННП, но было забавно.
Художники заговорили о том, что неплохо бы отправиться на зиму в психушку. Они сказали, что там тепло, телевизоры, чистые простыни, мягкие кровати, соус для гамбургеров с картофельным пюре, раз в неделю танцы с поварихами, сухая одежда, безопасные бритвы и симпатичные сестрички-практикантки.
Да-да, психушку определённо ждёт большое будущее. Зиму, проведённую в ней, ни в коем случае нельзя считать потерянным временем.
Школу жизни он прошёл в 16 лет сперва у Достоевского, потом у проституток Нового Орлеана.
Бритва, нож и гавайская гитара - его любимые инструменты.
Конечно - обязательно гавайская гитара. Кому придёт в голову, что ею, словно плугом, можно пропахивать кишки.
Март:
7. Филип К. Дик, "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" (5/10)
Ура, наконец-то я прочитала эту книгу. Шутка ли - три или четыре раза начинала и бросала почти в самом начале. А сейчас, видимо, настал момент. Не знаю, наверное, я совсем отупела, или у меня опять проблемы с концентрацией внимания, но мне стало трудно воспринимать и запоминать прочитанное. Ну, или дело в том, что фильм в своё время впечатлил меня гораздо больше.
8. Паскаль Киньяр, "Американская оккупация" (8/10)
- Если ты меня ещё хоть немножко любишь, - продолжала она, - если у тебя остались ко мне хотя бы крохи доверия и дружбы, как в детстве, постарайся не видеться со мной. И если мы случайно встретимся на Церковной площади или на улице, сверни за угол, чтобы я тебя не заметила. Не заставляй меня страдать.
Патрик с минуту удивлённо молчал. Потом ответил:
- О'кей.
По другую сторону моста он увидел в тёплой дымке Мари-Жозе, которая глядела на него.
Всего больнее видеть покинутого человека, когда он ещё дорог. Всего страшнее сознавать, что ты причина его несчастья. Всего горше знать, что ты это переживёшь.
Очень редко получается так, что книга, которую я хватанула в магазине просто так, потому что аннотация показалась интересной, настолько западала мне в душу. Тонкая, пронзительная история о первой любви двух подростков из маленького городка на Луаре. Послевоенное время, конец 50-х, американцы расположили свои военные базы во Франции и оккупировали, в первую очередь, своим образом жизни неокрепшие умы французской молодёжи. И вот уже эта молодёжь цитирует не Вийона, а Фолкнера, слушает не старых добрых шансонье, а Бадди Холли и Чарли Паркера, и радуется объедкам и обноскам, доставшимся им от американцев, отголоскам их красивой жизни.
Это история взросления, история про "от любви до ненависти", история очень болезненных отношений.
Я разучилась правильно, грамотно и интересно высказывать свои мысли (а надо бы научиться обратно), так что скажу просто: пока что это - лучшее, что я читала в этом году. Очень приятное литературное открытие, надо бы почитать что-то ещё у этого автора.
Но остался привкус горечи после завершения чтения. Это никоим образом не минус книге. Меня охватило чувство печали, но печали светлой.
Апрель:
9. Томас Манн, "Будденброки" (9/10)
Читать "Будденброков" - одно удовольствие! Поэтому я и растягивала эту книгу на как можно дольше и за месяц чтения совсем привыкла к персонажам. Моим любимцем стал, пожалуй, Томас - старший сын и впоследствии глава фирмы "Иоганн Будденброк". Он с детства понимал, что ему уготована роль наследника и что ему придётся много трудиться и тащить семью и семейное дело на себе. И я не считаю, что он был плохим отцом для Ганно: он старался по мере возможностей приобщить сына к делу, которое тот должен был унаследовать. Действительно, если бы у Тома и Герды был ещё один ребёнок, наверное, ему бы не пришлось давить на Ганно - болезненного, мечтательного, неуверенного в себе и совершенно чуждого профессии дельца. Так что я бы не стала винить его в плохом отношении к сыну: он пытался, правда, пытался. Мне нравилось также его отношение к жене, сестре и совершенно оправданная неприязнь к младшему брату, о котором будет позже.
Второй, кого я бы отметила, это, собственно, Ганно. По личным причинам, о которых не хочется распространяться.
Тони - старшая дочь Будденброков и младшая сестра Тома, у которой жизнь не задалась ровно с того момента, когда ей пришлось вступить в брак с нелюбимым человеком. Тони - очень занятный персонаж. В ней удивительным образом сочетаются наивность и наигранность, она из тех людей, которые "говорят о простых вещах сложными словами". Но ей всё равно сочувствуешь, особенно, когда видишь её попытки уцепиться за прошлое при помощи старого дома и книги с семейным древом Будденброков.
Христиан - младший брат Тома и Тони. Как ни странно, на том же тумблере к нему относятся с симпатией, хотя это на редкость бестолковый, раздражающий, глупый нытик и лентяй. Хмм, да это же основная аудитория тумбы)) Тогда ничего удивительного)) Он закончил самым подобающим для него образом, так что я довольна финалом его сюжетной линии.
В общем, чудеснейшая книга, не зря я столько времени хотела её прочитать. Настоящая классическая семейная сага, которые я так люблю.
Май:
10. Brooks Brown & Rob Merritt, "No easy answers: the truth behind death at Columbine" (без оценки)
Очень интересно, но, по-моему, Браун тут половину нагнал. С другой стороны, он писал эту книгу в соавторстве с каким-то журналистом, так что тут стопроцентно события приукрашены) Скорее даже, не за счёт Брауна, а за счёт Мерритта. Но всё равно это лучше, чем если бы автором был какой-то чувак, вообще не знавший Колумбайн изнутри. А Браун всё-таки там учился и постольку-поскольку дружил с Харрисом и Клиболдом (которые устроили стрельбу). Так что какой-то кредит доверия к нему есть.
Есть ли тут ответ на главный вопрос: что заставило их это сделать? Конечно, нет, это ясно уже из одного названия. Проблема стара как мир: все беды - из-за социального разделения в американской старшей школе и предвзятого отношения и буллинга, который из этого следует. А не тяжёлая музыка и компьютерные игры, естественно. Ну, и у них обоих были явные проблемы с психикой, судя по всему. Особенно у Эрика. Эрик тут вообще описан как ведущий в их, кхм, дуэте. А Дилан типа, как бедная овечка, следовал всем его приказам. Ну да, ну да. Что-то не особо верится. Я думаю, они оба хороши. Вообще, я считаю, что в таких историях нет правых и виноватых. Конкретно здесь виноваты вообще все: школьники-задиры, учителя, закрывающие глаза на буллинг, сами Эрик и Дилан, которые только подпитывали друг в друге ненависть ко всем окружающим и не придумали ничего лучше, кроме как взять оружие и пойти мочить всех без разбору. Сочувствую ли я им? Честно, не особо. Скорее, мне жаль, что вообще всё так получилось. И гораздо больше мне жаль погибших ребят, которые не сделали им ничего плохого, и выживших, но у которых жизнь разделилась на "до" и "после".
People ask me all the time whether Eric and Dylan should be forgiven for what they did. My response is absolutely not. Those two killed people. It doesn't get worse that that.
Will I always remember the good times with them? Absolutely. I'll always remember the bad times, too. They were my friends, and nothing will change that. But as far as forgiveness goes, that's not something I am prepared to do. What they deserve is remembrance. Not forgiveness. There's a difference.
[про участие в шоу Опры]
At the end, Oprah projected the drawing I'd made when Dylan and I were in grade school. It showed two friends holding hands, with a caption underneath that said, "What scares me most is if Dylan does boast that he isn't my friend".
Lots of things trigger painful memories - not just when I drive past the school or hear Columbine mentioned in a news report. There are little things, too. Maybe I'll buy a new multi-player computer game, and as I start to play, suddenly I'll wonder what Dylan would have thought of it. And then I'll get angry with him and Eric again, for having done something so stupid and cruel. We had so many good times, and those memories are forever tainted now. I hate them for having betrayed me like this. For having betrayed all of us.
11. Уильям Фолкнер, "Когда я умирала" (10/10)
Честно говоря, я бы её хоть сейчас и в третий раз перечитала, но хватит. Голова уже пухнет. Удивительное дело: Бандрены - не самая приятная семейка: проще говоря, они все те ещё психи. Я думаю, что смерть Адди - матери семейства - только послужила поводом для демонстрации их психических отклонений. Они сошли с ума вовсе не на почве её смерти. Но всё равно им всем сочувствуешь - Джулу, который пытается убежать от своей семьи и не может этого сделать, Дарлу, как, на первый взгляд, наиболее вменяемому во всей этой компании, Кэшу, как самому мягкосердечному и уступчивому (вообще-то на его месте любой бы возмутился, узнав, как Анс собирается лечить его ногу; но Кэш, как я сказала, уступчивый и не очень умный), Дьюи Дэлл, которой так-то надо свои проблемы решать. Не сочувствуешь только Ансу, который нёс и творил какую-то ересь из, конечно же, лучших побуждений. На самом деле, книга полна абсурда. И персонажи тоже полны абсурда. Кроме бедняги Дарла, который единственный понимал, что отдать дань уважения матери - это не таскать её тело в гробу из деревни в город в течение десяти дней, а наконец-то похоронить её по-человечески. И это же сыграло с ним злую шутку.
Потрясная книга. Неизгладимое впечатление оставляет.
Как разматываются наши жизни в безветрие, в беззвучность, усталые жесты усталым итогом; отголоски былых побуждений бесструнны, бесперсты: на закате мы застываем в неистовых позах, мёртвых кукольных жестах.
...создал нас Господь для дела, а не для того, чтобы чересчур долго думали; мозги, они как машина, не любят, чтобы в них зря копались.
Вот-вот. Нужно возделывать свой сад, как говорится в другом произведении, не менее прекрасном.
Июнь:
12. Марио Варгас Льоса, "Капитан Панталеон и Рота Добрых Услуг" (6,5/10)
— Ты хочешь сказать, что способен заниматься этим с утра до ночи из чувства долга? — Бразильянка застывает, пораженная, Бразильянка открывает рот от изумления, хохочет. — Послушай, Панта, я знала многих мужчин, в этих вещах опыта у меня больше. И уверяю, нет на свете мужчины, которому бы чувство долга помогло в постели.
— Но и такого, как я, на свете нет, в этом мое проклятье, у меня все не как у людей. — Панталеон Пантоха роняет расческу, Панталеон Пантоха задумывается, размышляет вслух. — Мальчишкой я плохо ел, совсем аппетита не было. Но как только получил первое назначение— следить за питанием полка, во мне сразу проснулся зверский аппетит. Целыми днями ел не переставая, изучал рецепты, научился стряпать. Перевели на другую должность, и — прощай, еда, я заинтересовался портновским ремеслом, одеждой, модами, начальник даже подумал, что я педик. А все потому, что мне поручили ведать обмундированием, теперь понимаю.
— Надеюсь, тебе не поручат сумасшедший дом, Панта, а то первым делом ты бы свихнулся.
Надо ещё что-нибудь у него почитать.
13. Юкио Мисима, "Моряк, которого разлюбило море" (6/10)
До этого я читала у Мисимы только "Исповедь маски", будучи в нежном подростковом возрасте. Впечатления от книги и от автора у меня остались хорошие, и "Моряк..." сейчас их только подкрепил. С одной стороны, очень красивое и чувственное повествование о двух одиноких людях, которые волею случая нашли друг друга в этом огромном мире. С другой - подростковая жестокость и юношеский максимализм, всё так, как я люблю. С третьей - вот что бывает, когда ты не уделяешь ребёнку достаточно внимания. С четвёртой - типичная для Мисимы тема стремления к смерти.
В общем, Фусако и Рюдзи очень жаль, а Нобору - маленький безапелляционный говнюк, очень легко попадающий под чужое влияние.
В свои тринадцать Нобору был уверен, что умён и талантлив (как верили в это все его приятели); что мир - это набор простых правил; что с самого рождения смерть прорастает в человека корнями и ему ничего не остаётся, кроме как холить её и лелеять; что размножение недостойно внимания, а значит, и общество, окутавшее обычную функцию организма такой тайной, - тоже; что отцы и учителя совершают громадное преступление уже тем, что являются отцами и учителями.
"Мужчина отправляется в путь ради благородной цели, оставляя женщину на берегу". Это была полная чушь. То, что в плавании нет никакой благородной цели, Рюдзи знал, как никто другой. В нем есть только вахта, связавшая ночь и день, до крайности монотонный быт, житейская скука да будни жалкого узника.
14. Джон Стейнбек, "Путешествие с Чарли в поисках Америки" (7/10)
Америка, 1960 год. Год назад погиб Бадди Холли, через три года застрелят Джона Кеннеди, через четыре - начнётся битломания. А пока что Стейнбек, один из лучших сынов американской литературы, берёт напрокат специально оборудованный грузовик и в компании своего пуделя Чарли отправляется в путешествие по родной стране, чтобы задокументировать её жизнь на рубеже золотых 50-х и прогрессивных 60-х. Его путь начинается в Нью-Йорке и заканчивается где-то в дебрях Юга, где он видит, как маленьких девочек-негритянок осыпают проклятиями за то, что они ходят в одну школу с белыми детьми. Он подмечает изменения в повседневной жизни, произошедшие благодаря научно-техническому прогрессу (например, наличие торговых автоматов и функции самообслуживания в магазинах и кафе), с лёгкостью заводит разговор с людьми, которых встречает по пути, и описывает особенности каждого штата, в котором он побывал, и его жителей - их внешний вид и речь. И это очень увлекательно, особенно меня порадовало, что он написал о Фарго)
Иной раз диву даёшься - почему это место или город, где мы никогда не были, может возыметь такую власть над вашим воображением, что одно только название его звоном отдаётся у вас в ушах. Есть такой город и у меня. Это Фарго в Северной Дакоте.
В целом, весьма приятная и добрая книга, в которой Стейнбек рассуждает о родной стране и своих соотечественниках, подмечая все плюсы и минусы. И даже про отношение к русским не забыл сказать. Во-первых, эта тема
– Вас интересует, как люди душу отводят?
– Значит, все-таки отводят?
– Да как вам сказать, сэр, – отвечал он. – Кое-когда случаются убийства, а нет, так книжку про убийство можно прочитать. Ну а бейсбол – «Уорлд Сириз»! Пожалуйста, спорьте с пеной у рта, какая команда сильнее, «Янки» или «Пираты». Но есть еще кое-что получше бейсбола: русские.
– Тут страсти разгораются?
– Еще бы! Дня не проходит, чтобы на них всех собак не вешали.
– А тут у вас кто-нибудь когда-нибудь знал русских?
– Да нет, конечно. Поэтому они так и пригождаются на все случаи жизни. Ругайте русских сколько влезет, никто вас за это не осудит.
– Не потому ли, что мы с ними не делаем никакого бизнеса?
– Может, вы и правы. Черт возьми! Может, в самом деле так? Потому что мы не делаем с ними бизнеса!
– Значит, вы думаете, что мы пользуемся русскими по мере надобности, когда нет других отдушин?
– Я, сэр, ничего такого не думал, но теперь буду, конечно, думать. А помните, было время, когда все валили на мистера Рузвельта? Мой сосед Энди Ларсен просто на стену лез – такой-сякой Рузвельт! – когда у него куры заболели крупом. Да, сэр! – Он оживлялся все больше и больше. – Этим русским нелегко приходится. Поссорился человек с женой и опять же клянет русских.
– Может быть, русские всем нужны? Даже в самой России. Только там их называют американцами?
Июль:
15. Борис Пастернак, "Доктор Живаго" (8/10)
Ещё более, чем общность душ, их объединяла пропасть, отделявшая их от остального мира. Им обоим было одинаково немило всё фатально типическое в современном человеке, его заученная восторженность, крикливая приподнятость и та смертная бескрылость, которую так старательно распространяют неисчислимые работники наук и искусств для того, чтобы гениальность продолжала оставаться большою редкостью.
Прекрасный, прекрасный роман, мне очень понравилось, не раз буду перечитывать. Ещё бы выкинуть страниц 100-120 из части ближе к концу, и вообще было бы идеально. А то, если честно, эти философские размышления и стенания о страданиях России, охваченной красным террором, очень тяжко шли. С другой стороны, если их выкинуть, "Доктор Живаго" перестанет быть "Доктором Живаго".
16. Джон Фанте, "Спроси у пыли" (2/10)
Такая крутая и яркая аннотация, и такая ниочёмная история. Где-то в середине повествования я поняла, что: а) мне ужасно, просто невыносимо скучно; и б) меня раздражают вообще все персонажи. Поэтому оставшуюся часть книги я в темпе пролистала и просто пробежала глазами текст. Ничего особенно захватывающего не потеряла. Два балла только за пару-тройку моментов, вызвавших улыбку.
Я спускаюсь по Энджелс-флайт к Хилл-стрит - сто сорок ступеней. Кулаки сжаты, никого не боюсь, лишь опасаюсь тоннеля на Третьей, не могу пройти сквозь него - клаустрофобия. Ещё не переношу высоты, крови и землетрясения. А в остальном вполне бесстрашный. Вообще-то, ещё смерти боюсь и громко смеяться в толпе, аппендицита боюсь и сердечного приступа. Мне даже страшно просто взять часы и, нащупав яремную вену, сосчитать удары сердца, тем более слушать таинственное мурчанье и ворчанье его желудочка. А в остальном вполне бесстрашный.
17. J.D. Salinger, "Franny and Zooey" (10/10)
Я бы хотела процитировать особо любимые моменты, но боюсь, что цитировать придётся всё. Если и есть на свете книга, которая speaks to me, то это она. Точнее, без "если": такие книги есть, и эта - одна из них.
Вот этот отрывок, мне кажется, - один из лучших текстов американской литературы ХХ века.
Franny's head was bowed. She appeared to be searching for fleas in Bloomberg's coat, her fingers very busy indeed turning back tufts of fur. She was in fact crying now, but in a very local sort of way, as it were; there were tears but no sounds. Zooey watched her for a full minute or so, then said, not precisely kindly, but without importuning, "Franny. What about it? Shall I try to get Buddy on the phone?"
She shook her head, without raising it. She went on searching for fleas. Then, after an interval, she did reply to Zooey's question, but not audibly.
"What?" Zooey asked.
Franny repeated her statement. "I want to talk to Seymour", she said.
Август:
18. Сара Уотерс, "Тонкая работа" (5/10)
Возможно, я действую по дурацкому принципу: "Что первое увидел, то и лучше", но фильм ("Служанка") мне зашёл гораздо больше. Есть в нём прелесть умелого сочетания эстетичного и отвратительного. А ещё в нём меньше вот этих рассусоливаний: кто чья дочь и племянница. До определённого момента он снят в точности по книге, просто действие перенесено из Лондона 19 века в Корею 1930-х годов. А потом в книге начинаются семейные разборки, причём я ещё в середине догадалась, чем всё закончится.
Короче, прочитать можно, но на один раз.
Сентябрь:
19. Чарльз Буковски, "Почтамт" (6/10)
Первый роман Буковски, и получился он каким-то сыроватым, мне кажется. Возможно, потом я передумаю, но пока так. Но было занятно читать эти записки хорошо так пожившего алкаша) Ничего особенного - бухло, бабы, ненавистная работа, но вполне душевно и жизненно. Моё знакомство с этим автором началось с этой книги, и могу сказать, что оно получилось очень своевременным.
Я завел её в кухню и показал добро на столе.
– Я приготовил это в твою честь, – сказал я, – как посвящение нашей любви.
– Что это за говно, к чёртовой матери? – спросила она.
Но не давала покоя мысль: боже, у почтальонов других дел нет - только письма разносить да трахаться. Это работа для меня, о да-да-да.
Тот раз был одним из лучших. Я слышал воду, слышал, как накатывает и откатывает прилив. Как будто кончаешь вместе со всем океаном. Казалось, будто снова и снова. Затем я скатился.
- Ох, господи боже, - сказал я, - ох, господи боже мой!
Уж и не знаю, как господи боже вечно в такое встревает.
Слушай, давай все бросим. Давай просто валяться на кровати, заниматься любовью, ходить гулять и разговоры разговаривать. Давай сходим в зоопарк. На зверюшек посмотрим. Давай съездим посмотрим на океан. Сорок пять минут всего от нас ехать. Пошли посражаемся на игральных автоматах. Поехали на скачки, в Художественный музей, на бокс. Давай заведем друзей. Давай смеяться. Такая жизнь - как у всех: она убивает нас.
20. Стивен Кинг, "Ловец снов" (7/10)
У меня теперь книжное похмелье) Как и в случае с "Оно", мне одновременно и не хотелось заканчивать читать, и хотелось прочитать побыстрее, чтобы узнать, чем же всё закончится (и правильно ли я помню экранизацию). Кстати, я по ходу чтения всё время сравнивала эти две книги. Во-первых, имя антагониста: здесь у нас мистер Грей, а настоящее имя Пеннивайза было Боб Грей. Во-вторых, опять компания друзей детства, которые оказались связаны благодаря одному из них. Правда, в "Ловце снов" эта связь была мистической и связующим выступил Даддитс. А в "Оно" связь была, ээ, физической и связующей была, конечно, Беверли. Ну, и в-третьих, прямые упоминания Пеннивайза и Клуба Неудачников, которые я уже постила) Потому что действие "Ловца снов" в определённый момент переносится куда? Правильно, в Дерри) И разрушенная водонапорная башня была очень важна для сюжета. В общем, знаете, по-моему, "Ловец снов" - это более мутная версия "Оно". И я бы не стала называть эту книгу одной из худших в творчестве Кинга (а он сам, как я поняла, считает её неудачной). С интересом и удовольствием прочитала. И даже во время самых мерзких сцен мне было норм) То есть это было гадко, но вполне читабельно)
Он невидимкой крадётся по коридору, где так холодно, что дыхание вырывается белым паром, мальчик в оранжевой куртке, которая скоро станет тесна. Жаль, что у него нет ружья, того, которое зарядил для него отец Пита, но и ружьё пропало, забыто, похоронено под грузом лет, вместе с телефоном Джоунси, украшенным наклейкой из "Звёздных войн" (как они все завидовали этому телефону!), курткой Бивера, исполосованной молниями, и свитером Пита с эмблемой НАСА на груди. Похоронены под грузом лет. Некоторые мечты умирают и улетают на свободу, вот ещё одна из горьких истин мира. Как их много, горьких истин...
21. Чарльз Буковски, "Голливуд" (8/10)
Вот это было занятно! Ну ещё бы: можно сказать, кухня Голливуда представлена перед глазами. Какой, оказывается, многострадальный фильм "Пьянь": никто из продюсеров не хотел за него браться. В принципе, оно и понятно: кому интересна история какого-то алкаша; но читать про эти мытарства было здорово) Очень понравилось угадывать прототипы героев, больше всех мне понравились Том Пелл и его жена - поп-певица Рамона, а также режиссёр Манц Лёб, снявший такие фильмы, как "Человек-крыса" и "Голова-карандаш"
цитаты (а цитировать тут можно практически всё)Я пришёл к выводу, что актёры - другой породы, чем прочие смертные. У них на всё свои соображения. Когда изо дня в день, из года в год притворяешься не тем, кто ты есть, это даром не проходит. Становится трудно быть самим собой. Представьте только, что вы все силы кладёте на то, чтобы казаться кем-то другим. А потом - ещё кем-то. А потом ещё и ещё. Поначалу это даже забавно. Но со временем, перебывав в шкуре десятков людей, начинаешь забывать, кто ты сам-то такой, и разучаешься говорить своими словами.
Нет ничего хуже дешёвого красного вина, разве что дешёвое белое, если оно ещё успеет согреться.
- Нам пора домой, кошек кормить.
Пьянка могла подождать. Голливуд мог подождать. Кошки ждать не могли.
Я пришёл к выводу, что большинство тех, кто причисляет себя к алкашам, вовсе даже не алкаши. Чтобы сделаться заправским алкоголиком, требуется не меньше двух десятков лет. Я стал им на сорок пятом году жизни и ещё ни разу об этом не пожалел.
— Значит, вы даёте фильму высокую оценку?
— Дело не в том, что он так хорош. Просто другие ещё хуже.
Эти дамы были исчадием ада, и в моём аду они чувствовали себя как дома.
— Я вовремя получаю сигару, — сказал Франсуа, — значит, я существую.
- Я читал вашу фигню, - сказал он. - Она замечательна своей простотой. У вас мозговой травмы не было?
Неинтересны мне стали люди. Может, им и не полагается быть интересными. Вот звери, птицы, насекомые даже - эти да.
Люблю профессионалов, которые знают своё дело. Редкий случай, между прочим. Мир кишит никуда не годными спецами - тут и врачи, и адвокаты, и президенты, и слесари и прочие, прочие.
Чуть ли не все фильмы, которые я пересмотрел за жизнь, были увидены в детстве, и почти все ужасные. Фред Астер и Джинджер Роджерс. Джанет Макдональд и Нельсон Эдди. Боб Хоуп. Тайрон Пауэр. Кэри Грант. Такое кино сушит мозги, лишает надежды. Сидел я в зале и слабел душой и телом.
- Вот возьму и напишу роман о том, как пишут сценарии и снимают кино.
- У тебя наверняка получится.
- Я тоже так думаю.
- А как ты его назовёшь?
- "Голливуд".
- "Голливуд"?
- Да.
И вот он перед вами.
Октябрь:
22. Джек Лондон, "Мартин Иден" (8/10)
Не думаю, что смогу сказать что-то принципиально новое об этом произведении. Это классика, и я с удовольствием её прочитала. Разве что вкатывалась немного тяжело, а потом, практически в самом конце, хотелось быстрее дочитать.
спойлерно и с цитатами"Мартин Иден" - типичная для американской литературы история "американской мечты", извините за тавтологию. Вот простой матрос Март - бОльшую часть времени он проводит в плавании, а на суше, в основном, сидит в кабаках. Он знакомится с Руфью, которая принадлежит к буржуазному сословию, и ради неё решает учиться и войти в этот круг людей, таких умных и начитанных. Но дело в том, что всё это общество оказалось фальшивкой. И Руфь тоже оказалась очень ограниченной девушкой - мыслящей и воспринимающей жизнь в рамках, навязанных ей её обществом. И Мартин просто придумал себе идеальную Руфь, которой никогда не было. И ради неё он творил все свои мыслительные и писательские подвиги, а она не могла по достоинству их оценить. В общем, история тут примерно та же, что у Гэтсби и Дэзи. Руфь же, в свою очередь, тоже вела себя неправильно. Сначала я думала, что это издержки тех времен и соответствующего воспитания, но потом в книге была высказана эта мысль: если она любила его, почему ни в чём не поддерживала? Почему она не могла, не знаю, хотя бы дать ему денег в долг, зная, что он практически умирает с голоду?
Проблема в том, что Мартин страдает юношеским максимализмом (да и самомнения ему не занимать) и впоследствии горько разочаровывается в людях. А Руфь же, наоборот, боится жить в полную меру.
В общем, грустная история.
Раньше он, по глупости, воображал, что каждый хорошо одетый человек, не принадлежащий к рабочему сословию, обладает силой ума и утонченным чувством прекрасного. Крахмальный воротничок казался ему признаком культуры, и он еще не знал, что университетское образование и истинное знание далеко не одно и то же.
Если мне что-то не нравится, значит, не нравится, и все тут; так с какой стати, спрашивается, я стану делать вид, будто мне это нравится, только потому, что большинству моих соплеменников это нравится или они воображают, что нравится. Не могу я что-то любить или не любить по велению моды.
– Знаете, – прибавил он, – жалко мне мистера Батлера. Молодой он был, не соображал, а ведь обокрал себя, из-за этих тридцати тыщ в год вовсе жизни не видал. Теперь и за тридцать тыщ, экие деньжищи, не купить ему никакой радости, а ведь мальчишкой мог нарадоваться за десять центов – не откладывал бы их, а взял леденцов или там орехов, а то билетик на галерку.
Ноябрь:
23. Уильям Фолкнер, "Шум и ярость" (8/10)
Об этой книге за меня всё сказал тумблер (и я в кои-то веки с ним солидарна):
Сумасшедшее произведение, и это ничуть не умаляет его грандиозности. Обязательно перечитаю, и не раз, потому что тут без пол-литра не разберёшься. Только надо будет читать главы в другом порядке: сначала Джейсона, потом Бенджи, потом всё-таки Квентина, а потом уже и Дилси, как подводящую итог.
Но это просто нечто, по сравнению с этим та же "Когда я умирала" читается влёт: всё там просто и понятно. А тут мозг вскипает, особенно в главе Квентина. В главе Бенджи хоть как-то можно сориентироваться, а у Квентина нужно угадывать таймлайн по мелким и, казалось бы, незначительным деталям. И это жесть.
По ходу дела провела параллели между Компсонами и Сатпенами из "Авессалом, Авессалом!". Вот сравнить линии Генри-Джудит и Квентин-Кэдди. У Генри и вправду были какие-то нездоровые чувства к сестре, и своим извечным соперничеством он только прикрывал эти чувства, даже не догадываясь о них. А Квентин хотел защитить Кэдди, хотел взять часть её греха на себя. Толку-то от этого было, правда. Он был одержим идеей компсоновской чести.
Если бы только всё кончалось. И никого там, кроме неё и меня. Если бы только мы могли сделать что-то настолько ужасное, чтобы они бежали из ада, все, кроме нас.
24. Джейн Остин, "Гордость и предубеждение" (без оценки)
Ну, во-первых, да-да, я только сейчас удосужилась прочитать эту книгу) Никогда не увлекалась классическими женскими романами. Во-вторых, всё впечатление убил совершенно отвратительный перевод. Мистер Дарси стал господином Дарси, обороты типа "Джейн пребывала удивлена" и "Элизабет вскричала", полнейшее незнание наименований родственников (различия между зятем, шурином и деверем? Не, не слышали). Короче, надо прочитать на английском и уже тогда что-то говорить. Хотя сама история оставила положительные впечатления.
25. Марио Варгас Льоса, "Город и псы" (9/10)
В этой строчке я сокрушаюсь по поводу того, что не пошла на встречу с Льосой, когда он приезжал в Москву. А было это совсем недавно. Ну, с другой стороны, не очень-то хотелось стоять километровую очередь ради его автографа. Не особо-то он мне нужен) Но книга очень крутая. И Льоса очень крутой. Причём осознание того, что мне прямо очень нравится, пришло уже ближе к концу истории. Правда, я не совсем согласна с тем, что Ягуар - главный герой истории. И вообще, что он герой. Да, ок, благодаря учёбе в военном училище и истории, описанной в книге, он перестал быть жестоким мудаком и воровать и взялся за ум. Но он всё равно мудак, хоть и был единственным, кто мог постоять за себя и не подвергался дедовщине в училище. Но я при чтении больше была сфокусирована на истории Альберто, хоть его линия и не привела к каким-то кардинальным изменениям в его жизни.
Но очень круто, я в восторге. И описания повседневной жизни Перу в середине ХХ века, и жестокие нравы в военном училище - очень ярко написано.
Декабрь:
26. Карлос Фуэнтес, "Смерть Артемио Круса" (8/10)
Это очень, очень крутое произведение, которое надо перечитывать. С одного раза трудно запомнить все детали, трудно пробраться через нелинейное и сумбурное повествование. Но несмотря на эту нелинейность, в конце перед читателем складывается совершенно цельная картина. История жизни одного человека на фоне истории страны. Артемио Крус не самый приятный человек на свете, в нём нет ничего героического. Но он главный и единственный герой этой книги. Ты читаешь историю его жизни и будто проживаешь эту жизнь вместе с ним.
Никого нельзя любить без причины. Родная кровь — не причина. Единственная причина — кровь, дорогая тебе без причины.
Ты выживешь, Артемио Крус, выживешь, потому что пойдешь на все ради свободы своей личности. Ты победишь, но, повергнув врагов, сам превратишься в своего врага и продолжишь упорное сражение: победив всех, тебе придется сражаться с самим собой.
Итак, книжные итоги года: 26 прочитанных книг, из них 1 перечитанная. По сравнению с 2016-м и особенно с 2015-м - негусто. Но я просто стала читать медленнее, вдумчивее, перечитывая одну страницу по три раза (и то это не всегда помогает)). И перестала читать несколько книг одновременно. И пошла, в основном, по классике)
Топ-5 прочитанных книг:
5. Паскаль Киньяр, "Американская оккупация"
4. Томас Манн, "Будденброки"
3. Уильям Фолкнер, "Шум и ярость"
2. Марио Варгас Льоса, "Город и псы"
1. Уильям Фолкнер, "Когда я умирала"
Бонус:
Карлос Фуэнтес, "Смерть Артемио Круса"
@темы: книги
-
-
04.02.2017 в 00:27-
-
04.02.2017 в 15:51